Беллетристику о "новых людях" 60-70-х гг. XIX в. по праву можно назвать литературной школой Чернышевского.
Произведения писателей этой школы, задуманные и созданные на крутых поворотах истории, отвечали жизненным потребностям русского революционно-освободительного движения. Углубление и расширение представлений о перспективах общественного движения, о многообразии форм и методов революционной борьбы создавали историческую основу для дальнейшего совершенствования "поэзии мысли", у истоков которой стояли Герцен и Чернышевский, о расцвете которой мечтал еще Белинский. Появляются новые жизненные источники для художественных замыслов, литература становится многообразнее в жанровом отношении, обогащается творческий метод писателя.
Произведения писателей-демократов расширили жанровые границы русского реализма. Вслед за социально-философским романом "Что делать?" публикуются социальные повести Бажина, социально-политические произведения Кущевского и Осиповича-Новодворского. Создание историко-политического романа "Пролог" предвещало появление произведений, сочетающих специфику жанра политического романа с его нравственно-психологической разновидностью ("Василиса", "Булгаков", "Андрей Кожухов"). Мемуары, воссоздающие "революционные профили" выдающихся деятелей освободительного движения ("Подпольная Россия"), соседствовали с романами-биографиями ("Перед рассветом", "Шаг за шагом") и публицистическим романом-трактатом ("На жизнь и смерть").
известное предвидение Чернышевского, предрекавшего перспективу возрождения нового типа революционного деятеля "в более многочисленных людях, в лучших формах" (XI, 145).
Эволюция образа революционера шла в направлении диалектической взаимосвязи "особенного" и "обыкновенного" в поведении и психологии литературного героя, предусмотренной автором "Что делать?".
В частности, писатели-демократы нашли разные творческие решения, изображая деятельность революционеров, не поддержанных народом, ввели новые сюжетные ситуации, подсказанные потребностями политической борьбы с царизмом и практикой пропагандистской деятельности "новых людей" среди крестьянства и в первых рабочих кружках.
Творческие поиски только что нарождающихся в жизни социальных и политических конфликтов, новых героев, художественных средств их изображения у писателей-чернышевцев не были оторваны от реализма. Беллетристика о "новых людях" еще более рельефно оттенила тягу больших художников слова (Л. Толстой, Ф. Достоевский, И. Тургенев и др.) к жгучим проблемам современности, к "романам идей", к интеллектуальным героям, посвятившим аналитическую философскую мысль разгадке "тайн" общественного прогресса и народного характера. Художественные открытия новой литературной школы обогащали русский реализм в социологическом плане, внося представления о реальных достижениях и неудачах, о сложностях и противоречиях, присущих поступательному ходу освободительного движения.
Историческая заслуга Чернышевского-романиста не только в том, что он был главой демократической школы писателей-разночинцев. Яркая творческая индивидуальность Чернышевского оказалась сильным "раздражителем" для многих крупных мастеров слова, его творческих оппонентов и союзников по острейшим проблемам современности (И. Тургенев, И. Гончаров, Н. Лесков, Ф. Достоевский, Л. Толстой и др.). Многостороннее воздействие Чернышевского на развитие русской литературы несомненно. Его курс на расширение сферы художественно-эстетического освоения действительности, на внесение в произведение политики, философии, морали и социальной практики оказался перспективным и плодотворным для поступательного движения русского реализма. Это в свою очередь предопределило богатство жанрообразующих форм и сюжетно-композиционных связей русского романа.
"Дамское счастье", "Жерминаль"), Доде ("Тартарен на Альпах"), Мопассана ("В пути"), Войнич ("Оливия Лэтам"), Уайльда ("Вера или нигилисты"), Д. Томпсона ("Деспотизм, устрашенный динамитом"), Шпильгагена ("Один в поле не воин"), М. Твена ("Американский претендент") и др.
"новых людях" найдут дальнейшее воплощение в художественных типах пролетарских революционеров. У новых героев - героев социалистической литературы - появятся в новом качестве организаторское и конспиративное мастерство революционеров-подпольщиков Рахметова, Григория Северцова, Андрея Кожухова, Александра Михайлова и Софьи Перовской, политическая мудрость Волгина, Рязанова, Булгакова и Борисова, навыки пропагандистской деятельности среди рабочих Лопухова, Светлова, Испоти, Мирзоева, Нежинского и Степана Халтурина, беззаветная преданность народу, свойственная всем "новым людям", героям демократической литературы