Нельзя сказать, что изложенное здесь понимание было единственным, принятым в нашей литературе. Справедливость требует указать, что и мемуаристы и исследователи подвергали порою сомнению правильность обычного толкования, однако их голоса тонули в хоре сторонников традиционной интерпретации и не обращали на себя никакого внимания.
В 1905 г. Л. Ф. Пантелеев в первом томе своих мемуаров "Из воспоминаний прошлого", в главе, посвященной истории "Земли и воли", в сноске указал на совершенную неправдоподобность гипотезы о Бокове-Лопухове. {Перепечатано: Л. Ф. Пантелеев. Из воспоминаний прошлого, стр. 334.} Вся глава была проникнута резко ироническим и даже враждебным отношением к Бокову (он был зашифрован как "господин а lа Вирхов") и, может быть, поэтому мнение Пантелеева никем не было принято.
Точка зрения, согласно которой писатель воспроизвел и романе реальную жизненную ситуацию, настолько укрепилась в напхей литературе, что всякая попытка оспорить ее правильность вызывает полемику. В воспоминаниях Екатерины Жуковской приведены слова В. А. Слепцова о том, что "не автор романа списал с него <П. И. Бокова> свой тип, а напротив, сам доктор вдохновился романом и разыграл его в жизни: порукой в том хронология". К. И. Чуковский сделал к этому месту примечание: "Это неверно. Сеченов действительно был прототипом Лопухова, героя романа "Что делать?". Чернышевский был знакам с Сеченовым задолго до написания "Что делать?", и ему была известна история его отношений с Боковой, которые и отразились в романе". {Екатерина Жуковская. Записки. Редакция и примечания Корнея Чуковского. Л., 1930, стр. 216. - Отметим попутно, что "красавец-доктор", о котором говорится в мемуарах, - конечно, Боков, а не Сеченов, как разъяснено в примечаниях. О Бокове - прототипе Лопухова К. И. Чуковский писал. в примечаниях к изданию: А. Я. Панаева (Головачева). Воспоминания. Вступ. статья, редакция текста и комментарии Корнея Чуковского. Л., 1956, стр. 436.} Сообщенный Жуковской аргумент (хронология) не заинтересовал редактора и не был проверен.
Евгении Николаевны) склонны были отрицать прототипичность героев. {А. П. Скафтымов. Роман "Что делать?" (Его идеологический состав и общественное воздействие). - В кн.: Н. Г. Чернышевский. Сборник... Саратов, 1926, стр. 94.}
Важным является свидетельство еще одного позднего, но осведомленного современника - дочери М. А. Антоновича, О. М. Антонович-Мижуевой. В отрывке ее воспоминаний, напечатанном в 1936 г., было в совершенно недвусмысленной форме высказано сомнение в правильности привычного представления о прототипах "Что делать?". Приведем это существенно важное место: "Родители мои хорошо были знакомы с доктором Боковым, его женой и их другом дома Сеченовым. Но ни отец мой, ни мать никогда не говорили, что Чернышевский в этом своем романе вывел якобы чету Боковых и Сеченова. А на это кстати было бы указать мне, когда я, с большим трудом доставши этот роман, бывший тогда под запретом, стала читать его; кстати, еще и потому, что я знала всех трех якобы героев его. Напротив, мама мне говорила, что в лице Веры Павловны Чернышевский хотел изобразить Ольгу Сократовну, которую он страшно идеализировал <...> О том, что в романе "Что делать?" выведены Боков и Сеченов, я услышала впервые всего несколько лет тому назад, да недавно прочла в книге Т. А. Богданович "Любовь людей шестидесятых годов"". {Литературное наследство, т. 25-26, стр. 238-239.}
И это указание современника не заставило исследователей пересмотреть старую точку зрения.
В исследовательской литературе, если не ошибаюсь, один только раз был подвергнут сомнению вопрос о правильности традиционного толкования - А. П. Скафтымовым в 1926 г. в названной выше статье о "Что делать?". В отличие от Ю. М. Стеклова А. П. Скафтымов не прибег к вымыслам, а сделал вывод, что "если мог Чернышевский что-либо почерпнуть из этой истории, то лишь один момент "спасания из-под родительской опеки"". Впрочем, А. П. Скафтымов счел нужным оговориться, что это предположение по скудости имеющихся данных остается темным и неопределенным. {Н. Г. Чернышевский. Сборник... Саратов, 1926, стр. 115-116.} Но через 18 лет, в издании Гослитиздата, А. П. Скафтымов высказался уже гораздо более категорически в пользу привычного толкования.
"Что делать?", и М. И. Яновская, автор работы о Сеченове: {М. Т. Пинаев. Комментарий к роману Н. Г. Чернышевского "Что делать?" стр. 93-94; М. Яновская. Сеченов. М., 1959, стр. 192 и след.} она даже склонна настаивать на том, что эта "литературная сплетня" была пущена недоброжелателями со специальной целью очернить Сеченова и помешать его научной карьере. Не Чернышевский списал героев с тройки Обручева-Боков-Сеченов, а они поступали по роману, который был для них и всего поколения подлинным учебником жизни. {Акад. А. Н. Крылов передает слова брата Сеченова - Андрея Михаиловича "Наврал попович, это совсем не Ваня и не Мария Александровна описаны, но в подробности не вдалался" (А. Н. Крылов. Воспоминания и очерки. М., 1956, стр. 37).}