А впрочем, любили ль они друг друга? Начать хотя с нее. Был один случай, в котором выказалась с ее стороны заботливость о Бьюмонте, но как же и кончился этот случай! Вовсе не так, как следовало бы ожидать по началу. Бьюмонт заезжал к Полозовым решительно каждый день, иногда надолго, иногда ненадолго, но все-таки каждый день; на этом-то и была основана уверенность Полозова, что он хочет сватать Катерину Васильевну; других оснований для такой надежды не было. Но вот однажды прошел вечер, Бьюмонта нет.
-- Вы не знаете, папа, что с ним?
-- Не слышал; вероятно, ничего, некогда было, только.
Прошел и этот вечер, Бьюмонт опять не приезжал. На третье утро Катерина Васильевна собралась куда-то ехать.
-- Куда ты, Катя?
-- Так, папа, по своим делам.
Она поехала к Бьюмонту {164}. Он сидел в пальто с широкими рукавами и читал; поднял глаза от книги, когда отворилась дверь.
-- Катерина Васильевна, это вы? очень рад и благодарен вам, -- тем самым тоном, каким бы встретил ее отца; впрочем, нет, гораздо приветливее.
-- Что с вами, m-r Бьюмонт, что вы так давно не были? -- вы заставили меня тревожиться за вас и, кроме того, заставили соскучиться.
-- Ничего особенного, Катерина Васильевна, как видите, здоров. Да вы не выкушаете чаю? -- видите, я пью.
-- Пожалуй; да что ж вы столько дней не были?
-- Петр, дайте стакан. Вы видите, что здоров; следовательно, пустяки. Вот что: был на заводе с мистером Лотером, да, объясняя ему что-то, не остерегся, положил руку на винт, а он повернулся и оцарапал руку сквозь рукав. И нельзя было ни третьего дня, ни вчера надеть сюртука.
-- Покажите, иначе я буду тревожиться, что это не царапина, а большое повреждение.
-- Да какое же большое (входит Петр со стаканом для Катерины Васильевны), когда я владею обеими руками? А впрочем, извольте (отодвигает рукав до локтя). Петр, выбросьте из этой пепельницы и дайте сигарочницу, она в кабинете на столе. Видите, пустяки: кроме английского пластыря, ничего не понадобилось.
-- Да, но все-таки есть опухоль и краснота.
-- Вчера было гораздо больше, а к завтрему ничего не будет. (Петр, высыпав пепел и подав сигарочницу, уходит.) Не хотел являться перед вами раненым героем.
-- Да написали бы, как же можно?
-- Да ведь я тогда думал, что надену сюртук на другой день, то есть третьего дня; а третьего дня думал, что надену вчера, вчера -- что ныне. Думал, не стоит тревожить вас.
-- Да, а больше встревожили. Это нехорошо, m-r Бьюмонт. А когда вы кончите дело с этою покупкою?
-- Да, вероятно, на-днях, но все, знаете, проволочка не от нас с мистером Лотером, а от самого общества.
-- А что это вы читали?
-- Новый роман Теккерея. При таком таланте, и как исписался! оттого что запас мыслей скуден.
-- Я уж читала; действительно, -- и так далее.
Пожалели о падении Теккерея, поговорили с полчаса о других вещах в том же роде.
-- А вот как-нибудь соберусь, попрошу вас. Очень вам благодарен, что навестили меня. А это ваша лошадь?
-- Да, это моя.
-- То-то ваш батюшка никогда на ней не ездит. А порядочная лошадь.
-- Кажется; я не знаю в них толку.
-- А сколько лет?
-- Шесть лет, сударь.
-- Поедем, Захар; я уселась. До свиданья, m-r Бьюмонт. Ныне приедете?
-- Едва ли; нет: -- завтра, наверное.
<...> Она поехала к Бьюмонту. -- Чернышевский забыл, что несколько раньше (в 9 той же главы) он сообщал, что Бьюмонт жил на одной лестнице с Полозовыми, и -- о том, что он куда-либо переехал, не сообщалось.