Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "U"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: из выдающихся представителей рабочей поэзии. Его "Песня работников", написанная в 1846 г., до создания "Интернационала", служила международным рабочим гимном: русский перевод Д. Д. Минаева, выполненный в 1862 г., был запрещен цензурой и до 1868 г. не мог появиться в печати. Минеральный сад. - С 1834 и до 1873 г. в Новой Деревне находилось "Заведение искусственных минеральных вод" - кафе-шантан с рестораном, гуляниями, фейерверком, иллюминациями и пр. Заведение было особенно популярно, когда им владел И. И. Излер (1811-1877). Подробное описание так называемых "Минерашек" Излера см.: П. П. Соколов. Воспоминания. Л., 1930, стр. 222-224; Вл. Михневич. Петербург весь на ладони... СПб., 1874, стр. 235. ... людей, действительно одаренных сильным талантом, например, с "Мещанским счастьем", "Молотовым", с маленькими пьесками г. Успенского. - Чернышевский очень ценил повести Н. Г. Помяловского (1835-1863) "Мещанское счастье" и "Молотов" (Современник, 1861, ЭЭ 2 и 10) - они были у него в Петропавловской крепости. Рассказы Н. В. Успенского (1837-1889) из крестьянского быта печатались в "Современнике" с 1858 г. и вызвали известную статью Чернышевского "Не начало ли перемены?" (Современник, 1861, Э 11; Чернышевский, т. VII, стр. 855-889). ... Виргиния, которая закололась от преследований этого гадкого тирана, Юлия Цезаря, и смерть которой освободила Рим! <...> Виргиния закололась от преследований Аппия Клавдия, а не Юлия Цезаря... - Дочь центуриона из плебеев, Виргиния понравилась децемвиру Аппию Клавдию, и он решил завладеть ею незаконным образом, объявив ее своей рабой. Отец девушки, Луций Виргилий, чтобы спасти дочь от позора, публично ее зарезал. В возникшем после этого в ...
Входимость: 2. Размер: 57кб.
Часть текста: 585.}. Не то с литературой. Ее роль в историческом процессе никогда не бывала совершенно маловажна, но она почти всегда бывала второстепенна. "Так, например, -- говорит Чернышевский, -- в древнем мире мы не замечаем ни одной эпохи, в которой историческое движение совершалось бы под преобладающим влиянием литературы. Несмотря на все пристрастие греков к поэзии, ход их жизни обусловливался не литературными влияниями, а религиозными, племенными и военными стремлениями, впоследствии, кроме того, политическими и экономическими вопросами. Литература была, подобно искусству, лучшим украшением, но только украшением, а не основною пружиною, не главною двигательницею их жизни. Римская жизнь развивалась военного и политическою борьбою и определением юридических отношений; литература была для римлян только благородным отдыхом от политической деятельности. В блестящий век Италии, когда она имела Данте, Ариосто и Tacco, также не литература была основным началом жизни, а борьба политических партий и экономические отношения: эти интересы, а не влияние Данте, решали судьбу его родины и при нем, и после него. В Англии, гордящейся величайшим поэтом...
Входимость: 2. Размер: 83кб.
Часть текста: этого действительно умного и ученого историка литературы нет никаких прочных и определенных оснований для оценки писателей", и который бы не примолвил с сожалением о Мерзлякове, что "этот критик, действительно замечательный по тонкости вкуса, к несчастью, был только "русским Лагарпом" и потому наделал русской критике, может быть, больше вреда, нежели пользы". Такие отзывы, от которых не откажется, вероятно, ни один из современных недоброжелателей эстетики, почти избавляют нас от надобности защищать необходимость этой науки от людей, столь сильно к ней нерасположенных и, однако ж, не сомневающихся в необходимости "ясных и твердых общих начал" для критика или историка литературы. Что ж такое и понимается под эстетикою, если не система общих принципов искусства вообще и поэзии в особенности? Мы очень хорошо понимаем, что эстетика заслуживала сильнейших преследований в те времена, когда из-за нее позабывали об истории литературы, на двадцати пяти листах толкуя об "отличных", "очень хороших", "посредственных" и "плохих" строфах...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: Чернышевский говорил, что придерживается философской системы, "составляющей самое последнее звено в ряду философских систем" и "вышедшей из Гегелевской системы точно так же, как Гегелевская вышла из Шеллинговой". Не трудно было догадаться, что эти слова намекают на Фейербаха. Но Чернышевский не рассчитывал на догадливость своего противника и потому хотел сделать свой намек еще более прозрачным. "Но вам все-таки, может быть, еще не ясно дело? -- спрашивает он. -- Вам, вероятно, хотелось бы узнать, кто же такой этот учитель, о котором я говорю? Чтобы облегчить вам поиски, я, пожалуй, скажу вам, что он не русский, не француз, не англичанин; не Бюхнер, не Макс Штирнер. не Бруно Бауэр, не Молешотт, не Фохт, -- кто же он такой? Вы начинаете догадываться: "Должно быть Шопенгауэр!" -- восклицаете вы, начитавшись статей г. Лаврова. -- Он самый и есть, угадали". Эти строки не оставляли уже никакого сомнения насчет того, что своим учителем в философии Чернышевский считал именно Фейербаха. В одной из статей, посвященных "судьбам нашей критики", мы доказывали, что знаменитая диссертация Чернышевского "Эстетические отношения искусства к действительности" представляет собой интересную и единственную в своем роде попытку построить эстетику на основе материалистической философии Фейербаха {Статья эта предназначалась для "Нового Слова", но "по независящим от редакции обстоятельствам" напечатана была только одна ее половина. Полностью она появилась в 1905 г. в моем сборнике "За двадцать лет", где и перепечатывалась в последующих изданиях.} . С этим тоже трудно было не согласиться человеку, имевшему понятие о Фейербаховой философии. Но, во-первых, людей, имеющих понятие об этой философии, у нас крайне мало, а во-вторых, как ни основательны были наши соображения о родстве философских взглядов Чернышевского с философскими взглядами автора "Сущности христианства",...
Входимость: 1. Размер: 82кб.
Часть текста: портрета, снимков с его почерка и его рисунков и проч. Издание П. В. Анненкова. Спб. 1855 Статья первая Нетерпеливое ожидание, настоятельная потребность русской публики наконец удовлетворяется. Два первые тома нового издания творений великого нашего поэта явились в свет; остальные томы скоро последуют за ними. Событиями, радостными для всех образованных людей русской земли, ознаменовано начало 1855 года: в одной столице — юбилей Московского университета, столь много участвовавшего в распространении просвещения, столь много содействовавшего развитию науки в России; в другой столице — достойное издание творений великого писателя, имевшего такое влияние на образование всей русской публики — какие торжества для русской науки и литературы! Вполне понимая всю важность такого события, как издание сочинений Пушкина, спешим отдать о нем отчет публике. Мы не будем говорить о значении Пушкина в истории нашего общественного развития и нашей литературы; не будем и рассматривать с эстетической точки зрения существенные качества его произведений. Насколько то возможно для настоящего времени, историческое значение Пушкина и художественное достоинство его творений уж оценено и публикою и критикою. Пройдут годы, прежде нежели другие литературные...