Поиск по творчеству и критике
Cлово "1923"
Входимость: 3. Размер: 31кб.
Входимость: 2. Размер: 53кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 31кб.
Часть текста: в заключении в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, конечно, должен был писать с оглядкой на цензуру, гораздо большею, чем литератор, находившийся на свободе. "Чернышевский из своего далека прислал нам роман", - прозрачно намекал Н. С. Лесков. {Николай Горохов <Н. С. Лесков>. Николай Гаврилович Чернышевский в его романе "Что делать?". (Письмо к издателю "Северной пчелы"). - В кн.: Н. С. Лесков. Собр. соч. в одиннадцати томах, т. X. М., 1958, стр. 20.} Эта осторожность и забота о судьбе романа очевидны a priori и наглядно подтверждаются маскировочной "Заметкой для А. Н. Пыпина и Н. А. Некрасова", смысл которой был в 1953 г. убедительно раскрыт в работе Б. Я. Бухштаба. {Б. Я. Бухштаб. Записка Чернышевского о романе "Что делать?". Перепеч. в кн.: Б. Я. Бухштаб. Библиографические разыскания по русской литературе XIX века. М., 1966, стр. 117-132.} Из особого положения автора и непрочного положения "Современника", недавно только перенесшего жестокие репрессии и висевшего на волоске, следует и другое, недоказуемое документально, но в высшей степени вероятное предположение, что редакция журнала (скорее всего, Н. А. Некрасов и А....
Входимость: 2. Размер: 53кб.
Часть текста: один год десять месяцев и две недели, или шестьсот семьдесят восемь дней. Отсюда 20 мая 1864 года он был отправлен на каторгу. Внешняя история пребывания Чернышевского в равелине может быть изложена в кратких чертах в следующем виде. В момент заключения Чернышевского в равелине был только один узник -- поручик Бейдеман, но вслед за Чернышевским последовала в июле и в августе 1862 года довольно значительная группа лиц, привлеченных или прикосновенных к "Делу о лицах, обвиняемых в сношениях с лондонскими пропагандистами", т. е. Герценом, Огаревым, Бакуниным. В тот же день, 7 июля, были приведены в равелин Н. А. Серно-Соловьевич и Ветошников, а затем Авдеев, Белозерский, Воронов, Владимиров, Котляревский, Лялин, Налбандов, Нечипоренко, Петровский, де-Траверсе, Шебаев. Из этой группы пересидели Чернышевского ненадолго Лялин, Шебаев, де-Траверсе и почти на год Серно-Соловьевич, Ветошников, Владимиров, Налбандов. В 1862 же году в равелин были заключены по делу о политических кружках "с исключительно малороссийским направлением" Ив. Стронин и Вас. Шевич 2 (оба сидели до 31 декабря 1862 года). В 1863 году население равелина сильно увеличилось. Главный контингент заключенных дало дело "Земли и Воли" 3 (Андрущенко, Носов, Пушторский, Шатилов, Мосолов, Вейде, Издебский) и дело о вооруженном восстании в Казани 4 (Иваницкий, Жеманов, Мрочек). По своим отдельным делам содержались в равелине Мартьянов и Шелгунов 5 . Из названных заключенных дольше Чернышевского пробыли в заключении Шелгунов (по 24 ноября 1864 г.), Кувязев (по 15 октября 1866 г.), Андрущенко (по 6 сентября 1864 г.), Пушторский (по 5 сентября 1864 г.), Столпаков (по 5 мая), Шатилов и Мосолов (по 25 мая 1866 г.). Вот кто были товарищами Чернышевского по заключению! Крепость находилась в это время в верховном (но совершенно номинальном) ведении с. -петербургского...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: и др. М., Гослитиздат, 1939-1953 гг. 2. Издания отдельных произведений "Антропологический принцип в философии". М., Госполитиздат, 1948 г. "Эстетические отношения искусства к действительности". М., Госполитиздат, 1948 г. "Очерки гоголевского периода русской литературы". Послесловие Н. Богословского. М., Гослитиздат, 1953 г. "Что делать? Из рассказов о новых людях". Послесловие Н. В. Водовозова. М., Гослитиздат, 1947 г. "Что делать? Из рассказов о новых людях". Л., изд-во "Молодая гвардия", 1948 г. "Что делать? Из рассказов о новых людях". Подготовка текста, предисловие и примечания Н. В. Богословского. М. - Л., Детгиз, 1950 г. "Что делать? Из рассказов о новых людях". Роман. Послесловие Б. Рюрикова М., Гослитиздат. 1951 г. "Пролог. Роман из начала шестидесятых годов". Послесловие А. Скафтымова. Саратов, Областное изд-во, 1948 г. "Пролог. Роман из начала шестидесятых годов". Послесловие А. Груздева. Лениздат, 1952 г. 3. Литература о творчестве Н. Г. Чернышевского К. Маркс и Ф. Энгельс о Н. Г. Чернышевском К. Маркс, Капитал. Критика политической экономии, т. I. Послесловие ко второму изданию. М., Госполитиздат, 1952 г., стр. 13. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 24, стр. 349 (Письмо К. Маркса Ф. Энгельсу 5 июля 1870 г.) К. Маркс и Ф. Энгельс Сочинения, т. 13, ч. 2, стр. 596, 603, 604, 606, 639-643. (Альянс социалистической демократии и Международное Товарищество Рабочих.) "Переписка К. Маркса в Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями", изд. 2-е. М., Госполитиздат, 1951 г., стр. 39. (Письмо Маркса членам Комитета Русской секции в Женеве 24 марта 1870 г.) К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма. М., Госполитиздат, 1948 г., стр. 241. (Письмо К. Маркса И. Ф. Бекеру 2 августа 1870 г.) К....
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: решили поселить его в заброшенном, глухом, оторванном тогда от всякой жизни Вилюйске. Вилюйск именовался городом, но, в сущности, это был обыкновенный якутский улус, лежавший к северо-западу от Якутска на расстоянии семисот пятидесяти верст. Для Чернышевского такой исход был страшным ударом. Но он перенес и это испытание с непоколебимым спокойствием. Только по предельной краткости его первого письма к жене после неожиданного известия о переводе в Вилюйск можно догадаться о затаенной горечи, переполнявшей его сердце. "Я совершенно здоров. Живу по-прежнему. И вообще все хорошо". Теперь он лишался круга товарищей по каторге, лишался последних слушателей, с которыми ему было приятно делиться своими знаниями. Вилюйск обрекал его на полное духовное одиночество. Вместо долгожданного облегчения этот перевод из разряда ссыльнокаторжных в разряд поселенцев сулил ему только усиление кары. Но он настолько твердо был убежден в правоте своего дела, в конечном торжестве его, что сознание этой правоты смягчало в его глазах собственную катастрофу. Благодаря этому сознанию он сумел подняться до объективной оценки своего положения и хладнокровно взглянуть на личную драму глазами революционера, мыслителя и историка. Перед ним не раз, вероятно, вставал вопрос: нужна ли была эта жертва, не следует ли ему сожалеть о безнадежно надломленной жизни, не согласился ли бы он "вычеркнуть из своей судьбы" этот период? И Чернышевский нашел в себе силы отвечать: "В прошлом все хорошо..."...
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Часть текста: ни слова из их разговора, и ты скоро увидишь, что если бы я не хотел передать тебе этого разговора, то очень легко было бы и не передавать его, и ход событий в моем рассказе нисколько не изменился бы от этого умолчания, и вперед тебе говорю, что когда Рахметов, поговорив с Верою Павловною, уйдет, то уже и совсем он уйдет из этого рассказа, и что не будет он ни главным, ни неглавным, вовсе никаким действующим лицом в моем романе. Зачем же он введен в роман и так подробно описан? Вот попробуй, проницательный читатель, угадаешь ли ты это? А это будет сказано тебе на следующих страницах, тотчас же после разговора Рахметова с Верою Павловною; как только он уйдет, так это я скажу тебе в конце главы, угадай-ко теперь, что там будет сказано: угадать нетрудно, если ты имеешь хоть малейшее понятие о художественности, о которой ты так любишь толковать, -- да куда тебе! Ну, я подскажу больше чем половину разгадки: Рахметов выведен для исполнения главнейшего, самого коренного требования художественности, исключительно только для удовлетворения ему; ну, ну, угадай хоть теперь, хоть теперь-то угадай, какое это требование, и что нужно было сделать для его удовлетворения, и каким образом оно удовлетворено через то, что показана тебе фигура Рахметова, остающаяся без всякого влияния и участия в ходе рассказа; ну-ко, угадай. Читательница и простой читатель, не толкующие о художественности, они знают это, а попробуй-ко угадать ты, мудрец. Для того и дается тебе время, и ставится, собственно, для этого длинная и толстая черта между строк: видишь, ...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: врозь вам, тому и другому. Продолжение тех писем выходит такое, что, показалось мне, могу я обращаться в нем вместе к вам обоим. Благодаря отчасти прямому влиянию математики, отчасти усовершенствованию инструментов и способов наблюдения при косвенном ее влиянии естественные науки получили теперь очень сильное и, вообще говоря, полезное преобладание во всей области мысли. -- Естественными науками я никогда не занимался; математики я не знаю. Но я с первой молодости был твердым приверженцем того строго научного направления, первыми представителями которого были Левкипп, Демокрит и т. д., до Лукреция Кара, и которое теперь начинает быть модным между учеными. Я, по образу мыслей, ветеран между нынешними учеными, а они передо мною -- новобранцы, неопытные рекруты, у которых слишком много неопытного усердия и мальчишеского восторга от новых для них идей, которые почти ни у кого из них еще и не переварились в головах, как должно. Потому очень многое в нынешних модных ученых книгах мне смешно, многое --- гадко. Я говорил об этом в давних письмах к тебе, Саша, и в недавних к тебе, Миша. И, мне кажется, можно мне думать, что в этом письме нет уж мне нужды бранить и осмеивать нелепости Дарвина, Геккеля и их учеников. Есть другая школа, в которой гадкого нет почти ничего (если не считать глупостей ее основателя, отвергнутых его учениками), но...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: прибором, скоро притих, -- видно, заснул. Пришло утро; в 8 часов слуга постучался к вчерашнему приезжему -- приезжий не подает голоса; слуга постучался сильнее, очень сильно -- приезжий все не откликается. Видно, крепко устал. Слуга подождал четверть часа, опять стал будить, опять не добудился. Стал советоваться с другими слугами, с буфетчиком. "Уж не случилось ли с ним чего?" -- "Надо выломать двери". -- "Нет, так не годится: дверь ломать надо с полициею". Решили попытаться будить еще раз, посильнее; если и тут не проснется, послать за полициею. Сделали последнюю пробу; не добудились; послали за полициею и теперь ждут, что увидят с нею. Часам к 10 утра пришел полицейский чиновник, постучался сам, велел слугам постучаться, -- успех тот же, как и прежде. "Нечего делать, ломай дверь, ребята". Дверь выломали. Комната пуста. "Загляните-ка под кровать" -- и под кроватью нет проезжего. Полицейский чиновник подошел к столу, -- на столе лежал лист бумаги, а на нем крупными буквами было написано: "Ухожу в 11 часов вечера и не возвращусь. Меня услышат на Литейном мосту {2}, между 2 и 3 часами ночи. Подозрений ни на кого не иметь". -- Так вот оно, штука-то теперь и понятна, а то никак не могли сообразить, -- сказал полицейский...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: "Что делать?" Чернышевского", первоначально напечатанной: Ленинградский гос. библиотечный институт имени Н. К. Крупской. Труды, 1957, т. II, стр. 115-125.} Не боясь ошибиться, можно утверждать, что всякий пишущий о "Что делать?" обязательно останавливается на вопросе о прототипах романа. До недавнего времени этот вопрос разрешался так: в образе Дмитрия Сергеевича Лопухова Чернышевский изобразил врача Петра Ивановича Бокова, в образе Александра Матвеевича Кирсанова - знаменитого русского физиолога Ивана Михайловича Сеченова; воспроизвел в романе действительно имевшую место ситуацию - номинальный, а потом и фактический брак П. И. Бокова и Марии Александровны Обручевой, спустя некоторое время ее увлечение И. М. Сеченовым, женой которого она вскоре и стала. П. И. Боков, желая счастья любимой женщине и своему другу, устранился, сохранив с ними обоими на всю жизнь добрые отношения. Такого рода интерпретацию сюжета можно найти в большинстве работ, посвященных "Что делать?" или касающихся биографии И. М. Сеченова, М. А. Обручевой, П. И. Бокова, или эпохи 1860-х годов. Эта гипотеза считается настолько незыблемой, что исследователи и журналисты статьи, посвященные этим лицам, не обинуясь, называют: "Герои "Что делать?"" {С. Султанов <С. ...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: Простите меня, Вера Павловна, -- сказал Лопухов, входя в ее комнату, -- как тихо он говорит, и голос дрожит, а за обедом кричал, -- и не "друг мой", а "Вера Павловна": -- простите меня, что я был дерзок. Вы знаете, что я говорил: да, жену и мужа не могут разлучить. Тогда вы свободны. -- Милый мой! Ты видел, я плакала, когда ты вошел, -- это от радости. Лопухов поцеловал ее руку, и много раз поцеловал ее руку. -- Вот, мой милый, ты меня выпускаешь на волю из подвала: какой ты умный и добрый. Как ты это вздумал? -- Да как танцовали мы с тобою тогда, так и вздумал. -- Милый мой, и я тогда же подумала, что ты добрый. Выпускаешь меня на волю, мой милый. Теперь я готова терпеть; теперь я знаю, что уйду из подвала, теперь мне будет не так душно в нем, теперь ведь я уж знаю, что выйду из него. А как же я уйду из него, мой милый? -- А вот как, Верочка. Теперь уж конец апреля. В начале июля кончатся мои работы по Академии, -- их надо кончить, чтобы можно было нам жить. Тогда ты и уйдешь из подвала. Только месяца три потерпи еще, даже меньше. Ты уйдешь. Я получу должность врача. Жалованье небольшое; но так и быть, буду иметь несколько практики, -- насколько будет необходимо, -- и будем жить. -- Ах, мой милый, нам будет очень, очень мало нужно. Но только я не хочу ...
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Часть текста: Чернышевский, Полное собрание сочинений, тт. I--XVI, Гослитиздат, 1939--1953.} Отец Чернышевского имел большую и довольно разнообразную библиотеку, он выписывал лучший журнал того времени -- "Отечественные записки", и котором печатали свои статьи Белинский и Герцен, постоянно приносил домой новинки литературы, произведения Пушкина, Жуковского, Гоголя и других писателей. Н. Г. Чернышевский с детского возраста увлекался чтением. До поступления в учебное заведение он приобрел часть широких познаний, которые впоследствии поражали современников. Он читал художественную литературу и исторические труды, книги по разным разделам знаний и изучал языки -- древние и новые. Молодой Чернышевский внимательно наблюдал окружавшую его жизнь, рано стал "разбирать, что правда и что ложь, что добро и что зло" (слова Чернышевского), критически относился к явлениям действительности, к мнениям, которые господствовали в его среде, к содержанию книг, которые попадали ему в руки. Он видел, что, помимо нравственных принципов, которые бытуют в народе, стремящемся к справедливой жизни, человеку внушается мораль, выработанная общественным строем эксплуатации и угнетения. Чернышевский с негодованием говорил впоследствии о том, какая "смесь понятий" преподносится ребенку: "Будь честен; пьянствуй; будь добр; воруй; люди все подлецы; будь справедлив; всё на свете продажно; молись богу; не...