Поиск по творчеству и критике
Cлово "1834"
Входимость: 3. Размер: 118кб.
Входимость: 2. Размер: 8кб.
Входимость: 2. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 96кб.
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Входимость: 1. Размер: 83кб.
Входимость: 1. Размер: 83кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 158кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 118кб.
Часть текста: древности был обычай начинать критические статьи размышлениями о том, как быстро развивается русская литература. Подумайте (говорили нам) -- еще Жуковский был в полном цвете сил, как уж явился Пушкин; едва Пушкин совершил половину своего поэтического поприща, столь рано пресеченного смертью, как явился Гоголь -- и каждый из этих людей, столь быстро следовавших один за другим, вводил русскую литературу в новый период развития, несравненно высшего, нежели все, что дано было предыдущими периодами. Только Двадцать пять лет разделяют "Сельское кладбище" от "Вечеров на хуторе близ Диканьки", "Светлану" от "Ревизора",-- и в этот краткий промежуток времени русская литература имела три эпохи, русское общество сделало три великие шага вперед по пути умственного и нравственного совершенствования. Так начинались критические статьи в древности. Эта глубокая, едва памятная нынешнему поколению древность была не слишком давно, как можно предполагать из того, что в...
Входимость: 2. Размер: 8кб.
Часть текста: Есть такие характеры, для которых частный факт сам по себе мало интересен, служит только возбуждением к общим мыслям, которые действуют на них гораздо сильнее. Если у таких людей ум замечательно силен, они становятся преобразователями общих идей, а в старину делались великими философами: Кант, Фихте, Гегель {155} не разработали никакого частного вопроса, им было это скучно. Это, конечно, только о мужчинах: у женщин ведь и не бывает сильного ума, по-нынешнему, -- им, видите ли, природа отказала в этом, как отказала кузнецам в нежном цвете лица, портным -- в стройности стана, сапожникам -- в тонком обонянии, -- это все природа. Потому и между женщинами не бывает людей великого ума. Люди очень слабого ума с таким направлением характера бывают флегматичны до бесчувственности. Люди обыкновенного ума бывают расположены к задумчивости, к тихой жизни и вообще наклонны мечтать. Это еще не значит, что они фантазеры: у многих воображение слабо, и они люди очень положительные, они просто любят тихую задумчивость. Катерина Васильевна влюбилась в Соловцова за его письма; она умирала от любви, основывавшейся только на ее мечтах. Уж из этого видно, что она была тогда настроена очень романически. А шумная жизнь пошлого общества, наполнявшего дом Полозовых, вовсе не располагала к экзальтированной идеальности. Значит, эта черта происходила из собственной ее натуры. Ее давно тяготил шум; она любила читать и мечтать. Теперь ее стало тяготить и...
Входимость: 2. Размер: 24кб.
Часть текста: году, как и теперь живет, хозяйка с сыном. Анна Петровна и теперь осталась, как тогда была, дама видная. Михаил Иванович теперь видный офицер и тогда был видный и красивый офицер. Кто теперь живет на самой грязной из бесчисленных черных лестниц первого двора, в 4-м этаже, в квартире направо, я не знаю; а в 1852 году жил тут управляющий домом, Павел Константиныч Розальский, плотный, тоже видный мужчина, с женою Марьею Алексевною, худощавою, крепкою, высокого роста дамою, с дочерью, взрослою девицею -- она-то и есть Вера Павловна -- и 9-летним сыном Федею. Павел Константиныч, кроме того, что управлял домом, служил помощником столоначальника в каком-то департаменте. По должности он не имел доходов; по дому -- имел, но умеренные: другой получал бы гораздо больше, а Павел Константиныч, как сам говорил, знал совесть; зато хозяйка была очень довольна им, и в четырнадцать лет управления он скопил тысяч до десяти капитала. Но из хозяйкина кармана было тут тысячи три, не больше; остальные наросли к ним от оборотов не в ущерб хозяйке: Павел Константиныч давал деньги под ручной залог. У Марьи Алексевны тоже был капиталец -- тысяч пять, как она говорила кумушкам, -- на самом деле побольше. Основание капиталу было положено лет 15 тому назад продажею енотовой шубы, платьишка и мебелишки, доставшихся Марье Алексевне после брата-чиновника. Выручив рублей полтораста, она тоже пустила их в оборот под залоги, действовала гораздо рискованнее мужа, и несколько раз попадалась на удочку: какой-то плут взял у нее 5 руб. под залог паспорта,...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: Чернышевский. VIII . Иринарх Введенский VIII . Иринарх Введенский Давно уже намеревался Чернышевский возобновить знакомство со своим земляком Иринархом Введенским, который был лет на пятнадцать старше его. Об Иринархе Ивановиче он много наслушался еще в бытность свою в Саратове. Толковали о нем вкривь и вкось, сплетничали, резко осуждали за смелость, с какой этот бурсак одним из первых оставил саратовскую духовную семинарию и перебрался в столицу, стремясь получить светское образование. Тернист и извилист был жизненный путь Иринарха Ивановича. Многое пришлось испытать и изведать ему, прежде чем он достиг, наконец, некоторой известности и устойчивости положения. Восьмилетним мальчиком Иринарх разлучился с родителями и сестрами - его определили в пензенское духовное училище (в то самое, где в свое время учился отец Чернышевского). Иринарх попал туда среди учебного года, не зная ровным счетом ничего из того, что уже успели пройти одноклассники. Однако редкие способности и необычайная память Введенского быстро выдвинули его в ряды лучших воспитанников училища. Любознательный и неутомимый в занятиях, мальчик еще в училище пристрастился к книгам; они стали единственным его наслаждением в ту пору. Запоем читал он все, что попадалось ему под руку, и познакомился таким образом со многими произведениями русской и переводной литературы. В половине учебного года отец Иринарха, навестив его в Пензе, привез ему сочинения Ломоносова и карамзинские "Письма русского путешественника". Эти книги произвели сильное впечатление на душу мальчугана: "Тятенька, не посылай мне лепешек, а пришли еще Карамзина; я люблю его; я буду читать его по ночам и за то буду хорошо учиться", - ...
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Часть текста: Новгород, "время Короленко"... 9 марта 1890 года кружок, состоящий из политически неблагонадежных скитальцев, лиц "сомнительной благонадежности", по жандармской классификации, и местной демократической интеллигенции, устроил литературные чтения памяти Чернышевского, скончавшегося 17 октября 1889 года. Около ста человек собрались на квартире С. Я. Елпатьевского (сам хозяин выступил с рефератом о романе "Что делать?"). Короленко прочел свои воспоминания, написанные специально для этого вечера. Среди собравшихся находился письмоводитель нижегородского адвоката А. И. Панина -- Алексей Пешков. Это был первый, и в те времена единственный, литературный вечер памяти Чернышевского в России. Трудно поверить, что такое событие могло затеряться, исчезнуть из поля зрения историков литературы. Первоначальное его "открытие" относится к 1911 году. Вас. Е. Чешихин (Ветринский) нашел материалы о "негласном собрании" в архиве известного нижегородского деятеля А. С. Гацисского. Поначалу Чешихин имел в распоряжении скудные сведения: дату вечера, конспект {выступления Гацисского, письмо Н. Ф. Анненского Гацисскому, имена лиц, сделавших денежные взносы в фонд Чернышевского (среди них -- Короленко и Анненский). Где проходил вечер и "какие в кем были произнесены на этом замечательном собрании речи о Чернышевском" -- он не знал. 1 Номер "Нижегородского листка" со своей статьей Чешихин послал Короленко и Анненскому с просьбой сделать замечания и дополнения. Они ответили незамедлительно, в октябре 1911 года. Однако эти свидетельства Чешихин почти не использовал, хотя дважды упоминал ("негласную беседу о Чернышевском" в своих статьях 1912--1913 годов. 2 Другие занятия отвлекли исследователя, и начатое им дело осталось в виде...
Входимость: 1. Размер: 96кб.
Часть текста: что-нибудь новое, что-нибудь лучшее [,-- а теперь... теперь мы счастливы и довольны, когда можем называть хорошим хотя то, что было хорошо десять лет тому назад. Нечего сказать, завидное положение литературы и критики; нечего сказать, великой похвалы заслуживают быстрые успехи общества]. В нашем обществе, в нашей литературе есть свежие силы, есть стремление вперед, есть залоги для развития более живого и широкого, нежели все предыдущее [,-- люди живого настоящего, выступайте же вперед бодрее, решительнее! Говорите громче и сильнее! Ваши речи уже слышатся между нами,-- но как еще невнятны для большинства публики речи одних из вас, как неопределенны речи других! Одним из вас надобно говорить слышнее, другим говорить определительнее, и тогда публика пойдет за вами. Говорите же, и пусть воспоминания о Белинском утратят свой живой интерес для современности]. Чем скорее это будет, тем лучше. А пока,-- пока он все еще остается незаменим для нашей литературы [, и надобно нам слушать то, что говорил он]. ----- "Взгляд на русскую литературу 1846 года" начинается замечаниями о том, что характер современной русской литературы состоит в более и более тесном сближении с жизнью и действительностью и что подобная характеристика может быть уместна только относительно литературы очень молодой, мало еще развившейся и начавшейся в подражание иностранным литературам, а не из самостоятельной национальной жизни, что отрешение от подражательности, постепенное достижение самобытности есть главная черта в истории нашей литературы, что и доказывается фактами. Выписки из этой части обзора были...
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Часть текста: излишним, потому что между нашими читателями, вероятно, не найдется ни одного, который бы уже не просматривал, не перечитывал его. Не считаем нужным указывать и внутренние достоинства издания сравнительно с прежним изданием, потому что уже говорили об этом в начале наших статей. Было бы утомительно для читателей, если бы мы вздумали вдаваться теперь в мелочные указания статей и стихотворений Пушкина, рассеянных по журналам и не вошедших в состав издания, сделанного г. Анненковым, — важнейшие из этих пропусков были уже указаны критикою по случаю выхода в свет издания 1841 года, и если не были пополнены г. Анненковым, то, конечно, не по забывчивости, а только потому, что план нового издания не допускал помещения этих статей, большею частью полемических. Исчисление других, совершенно незначительных журнальных заметок не есть, по нашему мнению, дело критики, которая должна обращать внимание только на вещи, имеющие внутреннее значение: длинным и сухим спискам подобного рода место в специальных библиографических трактатах и в примечаниях к будущему «Полному собранию сочинений Пушкина» (если когда-нибудь русская литература будет иметь такое собрание) — заглавие, которого скромно и благоразумно не дал г. Анненков своему изданию, полному только в предписанных ему границах. Во всяком случае, эти статейки едва ли могли бы прибавить что-нибудь значительное к тому, что уже дано...
Входимость: 1. Размер: 83кб.
Часть текста: 1 . Но точно ли его выбор удачен? Ныне довольно много найдется людей, не считающих эстетики наукою, заслуживающею особенного внимания, готовых даже сказать, что эстетика ни к чему не ведет и ни на что не нужна и что пустоту ее мешает видеть разве только темнота ее. Но, с другой стороны, едва ли из этих многих найдется хоть один, который бы не говорил с улыбкою сострадания о Лагарпе, что "у этого действительно умного и ученого историка литературы нет никаких прочных и определенных оснований для оценки писателей", и который бы не примолвил с сожалением о Мерзлякове, что "этот критик, действительно замечательный по тонкости вкуса, к несчастью, был только "русским Лагарпом" и потому наделал русской критике, может быть, больше вреда, нежели пользы". Такие отзывы, от которых не откажется, вероятно, ни один из современных недоброжелателей эстетики, почти избавляют нас от надобности защищать необходимость этой науки от людей, столь сильно к ней нерасположенных и, однако ж, не сомневающихся в необходимости "ясных и твердых общих начал" для критика или историка литературы. Что ж такое и понимается под эстетикою, если не система общих принципов искусства вообще и...
Входимость: 1. Размер: 83кб.
Часть текста: современной критики -- то, что она стала слишком уступчива, неразборчива, малотребовательна, удовлетворяется такими произведениями, которые решительно жалки, восхищается такими произведениями, которые едва сносны. Она стоит в уровень с теми произведениями, которыми удовлетворяется; как же вы хотите, чтобы она имела живое значение для публики? Она ниже публики; такою критикою могут быть довольны писатели, плохие произведения которых она восхваляет; публика остается ею столько же довольна, сколько теми стихами, драмами и романами, которые рекомендуются вниманию читателей в ее нежных разборах" 1 . И мы заключили статью словами: "нет, критика должна стать гораздо строже, серьезнее, если хочет быть достойною имени критики". Мы указывали, как на пример того, какова должна быть истинная критика, на критику "Московского телеграфа" 2 , и, конечно, не по недостатку лучших примеров. Но мы удерживались от всяких -- не говорим указаний, даже от всяких намеков на те или другие статьи того или другого журнала, нежность, слабость которых ставит ныне в необходимость напоминать критике о ее правах, о ее обязанностях,-- и мы не хотели приводить примеров наверное уже не потому, чтобы трудно было набрать их сотни. Каждый из наших журналов за последние годы мог представить немало материалов для таких указаний; разница была только в том, что один журнал мог представить их больше, другой --...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: отказывает? Обстоятельства были так трудны, что Марья Алексевна только махнула рукою. То же самое случилось и с Наполеоном после Ватерлооской битвы, когда маршал Груши оказался глуп, как Павел Константиныч, а Лафайет стал буянить {24}, как Верочка: Наполеон тоже бился, бился, совершал чудеса искусства, -- и остался не при чем, и мог только махнуть рукой и сказать: отрекаюсь от всего, делай, кто хочет, что хочет и с собою, и со мною. -- Вера Павловна! Вы отказываете мне? -- Судите сами, могу ли не отказать вам! -- Вера Павловна! я жестоко оскорбил вас, я виноват, достоин казни, но не могу перенести вашего отказа... -- и так дальше, и так дальше. Верочка слушала его несколько минут, наконец пора же прекратить -- это тяжело. -- Нет, Михаил Иваныч, довольно; перестаньте. Я не могу согласиться. -- Но если так, я прошу у вас одной пощады: вы теперь еще слишком живо чувствуете, как я оскорбил вас... не давайте мне теперь ответа, оставьте мне время заслужить ваше прощение! Я кажусь вам низок, подл, но посмотрите, быть может, я исправлюсь, я употреблю все силы на то, чтоб исправиться! Помогите мне, не отталкивайте меня теперь, дайте мне время, я буду во всем слушаться вас! Вы увидите, как я покорен; быть может, вы увидите во мне и что-нибудь хорошее, дайте мне время. -- Мне жаль вас, -- сказала Верочка: -- я вижу искренность вашей любви (Верочка, это еще вовсе не любовь, это смесь разной гадости с разной дрянью, -- любовь не то; не всякий тот любит женщину, кому неприятно получить от нее отказ, -- любовь вовсе не то, -- но Верочка еще не знает этого, и растрогана), -- вы хотите, чтобы я не давала вам ответа -- извольте. Но предупреждаю вас,...